Вo врeмя Втoрoй мирoвoй вoйны влaсти свeрxдeржaв   oсoзнaли стoящиe пeрeд ними глoбaльныe вызoвы, прeждe всeгo, ядeрную угрозу. Ответы на эти вызовы должны были найти ученые, поэтому в СССР и США   появилась так называемая «большая наука» — амбициозные программы стратегического значения с беспрецедентной государственной поддержкой, небывалой концентрацией людских и материальных ресурсов, созданием новых областей знания. В СССР ради ядерных разработок открыли   Лабораторию   №2 АН СССР, ныне — Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт».

Интервью

Михаил Ковальчук: наша страна готова к принципиально новому технологическому укладу
Перейти в раздел Интервью

Советские ученые предлагали создать ядерную бомбу еще до войны, но не получали добро. По воспоминаниям одного из отцов советского атомного оружия Юлия   Харитона, сама идея многим казалась фантастической, а после нападения Германии обстановка в стране и на фронте стала уж очень тяжелой, чтобы бросать силы на исследования.

Тем временем донесения советских разведчиков на Западе звучали все тревожнее: заработал первый в мире атомный реактор, в США запускают секретный военный ядерный проект. Оказаться один на один с бывшими союзниками, обладающими новым супероружием, будучи обескровленными после тяжелейшей войны, в которой только-только наметился перелом, означало полное геополитическое поражение и жертвы миллионов людей. Поэтому 12 апреля 1943 года академик Александр   Байков распорядился основать лабораторию, где ученые под руководством Игоря   Курчатова должны были создать советскую ядерную бомбу.

Кадры решают все

В 1943-м Курчатову исполнилось 40 лет. К тому времени он 11 лет возглавлял лабораторию по изучению атомного ядра в Ленинградском физико-техническом институте. После того   как его коллега Георгий   Гамов эмигрировал в США, Курчатов считался главным специалистом в своей области. Но главное — Курчатов уже доказал, что способен решить сложную военную задачу: в первые годы войны вместе с Анатолием   Александровым он изобрел корабельную защиту от магнитных мин.

Развернуть

Игорь Курчатов (справа) во время монтажа одного из первых протонных ускорителей в физико-техническом институте АН УССР, 1932 год

© ТАСС

Игорь Курчатов (справа) во время монтажа одного из первых протонных ускорителей в физико-техническом институте АН УССР, 1932 год
© ТАСС

Чтобы создать ядерную бомбу, нужно было придумать много разных технологий: произвести металлический уран, тяжелую воду, построить сначала опытный, а потом промышленный реактор, наконец, получить оружейные уран-235 и плутоний-239. Чтобы со всем этим разобраться, Курчатову дали чрезвычайные полномочия. Ему удалось собрать вокруг себя лучшие умы страны, вызвав сотрудников из эвакуации и с фронта. Так в команде появились ученик Курчатова Георгий   Флеров, Исаак   Кикоин, Абрам   Алиханов, была подключена Зинаида Ершова и ее лаборатория в Гиредмете.

Когда американцы разбомбили Хиросиму и Нагасаки в августе 1945-го, советское руководство всего за 14 дней создало Специальный комитет во главе с Лаврентием Берией, курировавшим все атомные дела. В помощь к Курчатову направили Бориса   Ванникова. Он возглавил Первое главное управление при СНК СССР и отвечал за обеспечение советского атомного проекта. Курчатов и Ванников составили прекрасно работающий тандем ученого и управленца. Никогда до этого момента путь от научной идеи до промышленного образца не был так короток.

Наконец, в 1949 году на Семипалатинском полигоне испытали первую советскую ядерную бомбу. Монополия США на супероружие закончилась, в мире на десятилетия возник паритет двух супердержав, под «крышей» которого можно было заниматься другими научными проектами.

Точка роста

«Большинство разработок Курчатовского института — цивилизационного масштаба, начиная с оружия. Но главное не оно, а то, что наши ученые, стоявшие у истоков атомного проекта, сразу же начали создавать ядерную энергетику.», — говорил директор Курчатовского института Михаил   Ковальчук в интервью ТАСС.  

Смотрите также

Путин ознакомился в Курчатовском институте с новейшими разработками ученых

В   1951 году американцы запустили EBR-1 — экспериментальный реактор малой мощности, который после списания стали использовать для выработки электричества, достаточного для того, чтобы зажглась 200-ваттная лампочка. Ответ со стороны СССР последовал незамедлительно. Постановлением Совета Министров СССР от 1 июля 1953 года образовано Министерство среднего машиностроения СССР, ведомство, по словам Ковальчука, для многих загадочное и чрезвычайно могущественное. Оно обеспечивало координацию и государственную поддержку проекта.

Минсредмаш распорядился построить атомную электростанцию в маленьком закрытом городе Обнинск в Калужской области. Власти хотели обставить американцев с их лампочкой — советский реактор должен был впервые в истории пустить энергию в электросеть. Его запустили 26 июня 1954 года. Впрочем, АЭС в Обнинске никогда не давала городу достаточно электричества и вплоть до остановки реактора в 2002 году, по сути, была экспериментальной площадкой.  

Развернуть

Реактор первой в мире АЭС в Обнинске, 1964 год

© Валентин Кунов/ТАСС

Реактор первой в мире АЭС в Обнинске, 1964 год
© Валентин Кунов/ТАСС

Реактор Обнинской АЭС имел обозначение АМ-1, что расшифровывается как «Атом мирный «. Однако среди атомщиков ходила легенда, что «АМ » на самом деле означает «Аппарат морской » и что разрабатывали его с оглядкой на флот. Скорее всего, это неправда, потому что маломощный уран-графитовый реактор слишком громоздкий для кораблей. В Курчатовском институте для этих целей создали принципиально иные модели. В 1958 году водо-водяной ядерный реактор на тепловых нейтронах ВМ-А впервые установили на атомную подводную лодку, а в 1959 году водо-водяной энергетический ядерный реактор с водой под давлением ОК-150 — на атомный ледокол «Ленин».

Атомная конверсия

Существует расхожая шутка о производстве, на котором что ни делают, все равно выходит танк. С   Курчатовским   институтом   получилось ровно наоборот. Организованный для создания бомбы, он   подарил России атомную энергетику и флот, радиомедицину, новые материалы и современные методы математического моделирования.

В Курчатовском институте долгое время работал первооткрыватель электронного парамагнитного резонанса (ЭПР) академик Евгений   Завойский. Открытие ЭПР — одно из самых важных событий в физике XX века. Спектроскопический метод исследований, основанный на явлении ЭПР, стал глазами и ушами биологов, химиков и физиков. Он помогает определить структуру вещества, датировать археологические находки, оценить силу облучения после ядерных аварий.

Однако ключевым достижением института считаются токамаки — установки в форме бублика, где сильное магнитное поле удерживает раскаленную до миллионов градусов плазму. Токамак — это составное   слово, означающее «тороидальная камера с магнитными катушками». Как когда-то «спутник», оно вошло в другие языки. В токамаках пытаются зажечь крохотное солнце — провести управляемый ядерный синтез, когда легкие атомы сливаются в более тяжелые и выделяется огромная энергия. Пока рукотворные звезды горят считанные мгновения, но если ученым удастся их приручить, человечество получит практически неиссякаемый и безвредный для окружающей среды источник энергии.   

Развернуть

Термоядерная установка «Токамак-7″ в институте атомной энергетики имени И.В. Курчатова, 1979 год

© Олег Кузьмин/ТАСС

Термоядерная установка «Токамак-7″ в институте атомной энергетики имени И.В. Курчатова, 1979 год
© Олег Кузьмин/ТАСС

В 1985 году почетный президент Курчатовского института Евгений   Велихов предложил создать международный токамак-реактор. Так   по инициативе СССР появился проект ITER — один их первых примеров меганауки, пришедшей на смену «большой науке». Их отличие лишь в одном: современные научные установки — Большой адронный коллайдер или Международная космическая станция — проекты настолько сложные и дорогие, что ни одно государство не способно потянуть их в одиночку. Иными словами, это проекты «большой науки», перешагнувшие государственные границы и требующие объединения ресурсов на глобальном уровне.

«Если никаких крупных и неожиданных сюрпризов на пути развития термоядерной энергетики не будет, то примерно через 30 лет мы сумеем впервые подать ток в сети, а еще через десять с небольшим лет начнет работать первая коммерческая термоядерная электростанция. Возможно, что во второй половине нашего столетия энергия ядерного синтеза начнет заменять ископаемые топлива», — предполагает директор «ИТЭР-Россия» Анатолий Красильников.

Не только энергия

В 2010 году Курчатовский институт стал Национальным исследовательским центром. Под руководством Михаила   Ковальчука ученые работают в четырех смежных направлениях: нано-, био-, информационные и когнитивные технологии (НБИК). Занимаются этим в основном молодые ребята, хотя руководят ими более опытные специалисты.

Смотрите также

Синхротрон планируется построить в Приморье в рамках проекта Центра протонной терапии

Максим Занавескин возглавляет отдел прикладных нанотехнологий. Его основная задача — соединить интерфейсом живой организм и электронное устройство, например, смартфон. Для этого ученые создают композитные материалы, превращают белки в кристаллы и делают многое другое. Тем временем биотехнологи под руководством Сергея Чвалуна заняты производством матриксов — особых тканей, из которых можно делать искусственные хрящи и использовать для восстановления поврежденных органов.

А в последние годы к аббревиатуре НБИК добавилась буква С — «социо»: в институте верят, что даже гуманитарные технологии важны не меньше остальных. Поэтому в 2009 году в МФТИ был создан Курчатовский НБИКС-центр, ориентированный на междисциплинарные исследования и разработки.

Курчатовский институт постепенно превратился в один из самых крупных научных центров России с семью учреждениями в своем составе. Проще назвать, чем здесь не занимаются, чем перечислить все то, что тут делают: от новых материалов и сплавов до антибиотиков и искусственного интеллекта. Научный центр с таким потенциалом во многом определит будущее страны и всего человечества.

Гульнара Собирова

{{item.group_date}}

{{item.suffix?», «+item.suffix:»»}}

Показать еще